Можно ли взыскать с главного бухгалтера штрафы за допущенные им нарушения законодательства?

Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 09 февраля 2021 г. по делу N 8Г-32777/2020
Главный бухгалтер, с которым был заключен договор о полной материальной ответственности, в период работы допустил ряд нарушений налогового и пенсионного законодательства, вследствие чего организация была привлечена к ответственности в виде штрафа. Полагая, что работник своими противоправными действиями причинил работодателю материальный ущерб, организация на основании ст.ст. 238 и 243 ТК РФ решила взыскать с него соответствующую сумму.

Напомним, полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере (часть первая ст. 242 ТК РФ). Под прямым действительным ущербом понимаются реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам (ст. 238 ТК РФ).

Суд в удовлетворении требований отказал и пояснил, что привлечение организации к налоговой ответственности и к ответственности за нарушение законодательства в сфере обязательного пенсионного страхования с назначением наказания в виде штрафа не может быть отнесено к прямому действительному ущербу. Штраф является мерой ответственности, применяемой к юридическому лицу за совершенное правонарушение, следовательно, является непосредственной обязанностью юридического лица, сумма уплаченного организацией штрафа не подлежит возмещению в порядке привлечения работника к материальной ответственности. Требования работодателя, по мнению суда, фактически направлены на освобождение от обязанности по уплате штрафа, что противоречит целям действующего законодательства.

Отметим, что такая позиция является преобладающей в судебной практике (см., например, определения Магаданского облсуда от 23.07.2019 N 33-484/2019, Кемеровского облсуда от 16.03.2017 N 33-2533/2017, Мурманского облсуда от 18.10.2017 N 33-3130/2017), однако иногда высказывается и противоположное мнение (см., например, решения Московского райсуда г. Калининграда Калининградской области от 06.06.2017 N 2-838/2017, Черемушкинского райсуда г. Москвы по делу N 2-3976/16).